Были мы сегодня в Эрмитаже. Словно братья Винчестеры предъявили свои студенческие. А на входе через арку оказалось, что у моего друга нож в рюкзаке. Но я знаю, что нож ему для того, чтобы колбасу резать на большом перерыве в универе, так я и сказал охраннику, потом добавил, шутя, что иногда у нас с собой еще и ложки, потому что в большой компании "клювом лучше не щелкать".
Меня одарили таким взглядом, я думал, сейчас заставят до трусов раздеться, но все обошлось. Сказали только, что с водой нельзя. Пришлось нам - как двум лохам - стоять перед турникетами и хлебать эту чертову воду по очереди, ну не выбрасывать же добро, в самом деле!
Сегодняшний день сливается перед глазами, мы столько всего увидели, для меня вообще каждый поход в Эрмитаж как будто в первый раз.
Но что я перманентно помню, так это зал библиотеки. Вот и сегодня мы тупо молча простояли в нем около получаса.
Я смотрел на книжные стеллажи, на узкую лестницу, ведущую на второй этаж. Если вы не видели, то вбейте в гугл, это прекрасно, а я ведь конченый эстет.
И почему-то мы, размеренно бродя по залам, стали говорить о наших прошлых Любовях. Я спросил: "Если принять за аксиому, что любить можно только того, чей характер знаешь, о чьих недостатках ты имеешь представление, то скольких ты любил?"
Он ответил, мы помолчали, прошли два зала, тогда он решился:"а почему ты спросил?"
"Просто", - выдавил я гениальное.
Снова помолчали, еще два зала зала позади.
И мой друг видимо созрел наконец. Мы остановились напротив витрины с саблями, и он, запинаясь, начал:" А твоя школьная девушка, ну.."
"Я понял о ком ты", - я решил облегчить его страдания.
"Да, так вот, ты так же ее любил?"
И в этот момент я наконец понял то, к чему не мог прийти долгое время, я невольно усмехнулся, как усмехаются тогда, когда постигают нечто важное и позорно простое.
"А я ведь никогда и не любил ее". Я даже обернулся, чтобы в моих глазах он смог увидеть отражение своего удивления.
Удивление накрыло и меня, удивление и страх, потому что кого я тогда любил? Кого вообще люблю? И тогда я вспомнил как легко могу отказаться от человека, практически ничего не почувствовав.
Себя я всегда люблю больше.
Меня одарили таким взглядом, я думал, сейчас заставят до трусов раздеться, но все обошлось. Сказали только, что с водой нельзя. Пришлось нам - как двум лохам - стоять перед турникетами и хлебать эту чертову воду по очереди, ну не выбрасывать же добро, в самом деле!
Сегодняшний день сливается перед глазами, мы столько всего увидели, для меня вообще каждый поход в Эрмитаж как будто в первый раз.
Но что я перманентно помню, так это зал библиотеки. Вот и сегодня мы тупо молча простояли в нем около получаса.
Я смотрел на книжные стеллажи, на узкую лестницу, ведущую на второй этаж. Если вы не видели, то вбейте в гугл, это прекрасно, а я ведь конченый эстет.
И почему-то мы, размеренно бродя по залам, стали говорить о наших прошлых Любовях. Я спросил: "Если принять за аксиому, что любить можно только того, чей характер знаешь, о чьих недостатках ты имеешь представление, то скольких ты любил?"
Он ответил, мы помолчали, прошли два зала, тогда он решился:"а почему ты спросил?"
"Просто", - выдавил я гениальное.
Снова помолчали, еще два зала зала позади.
И мой друг видимо созрел наконец. Мы остановились напротив витрины с саблями, и он, запинаясь, начал:" А твоя школьная девушка, ну.."
"Я понял о ком ты", - я решил облегчить его страдания.
"Да, так вот, ты так же ее любил?"
И в этот момент я наконец понял то, к чему не мог прийти долгое время, я невольно усмехнулся, как усмехаются тогда, когда постигают нечто важное и позорно простое.
"А я ведь никогда и не любил ее". Я даже обернулся, чтобы в моих глазах он смог увидеть отражение своего удивления.
Удивление накрыло и меня, удивление и страх, потому что кого я тогда любил? Кого вообще люблю? И тогда я вспомнил как легко могу отказаться от человека, практически ничего не почувствовав.
Себя я всегда люблю больше.
0
